Фото: Илья Наймушин / РИА Новости
Россия входит в число мировых лидеров угольной отрасли. По данным обзора британского Energy Institute, по итогам 2024 года страна заняла шестое место в мире по объему добычи и третье — по экспорту, уступив только Индонезии и Австралии. Шансы сохранить высокие позиции среди экспортеров даже в условиях снижения глобального потребления у России есть. Такой прогноз соответствует наиболее реалистичному сценарию развития мировой энергетики до 2050 года («Рациональный технологический выбор»), разработанному Российским энергетическим агентством (РЭА) Минэнерго России, как заявил заместитель генерального директора агентства Дмитрий Завалов в конце октября на IV Российском угольном саммите.
«К 2050 году экспортный потенциал страны может достичь около 215 млн т в год, что превышает объемы экспорта таких крупных поставщиков, как Южная Африка и Колумбия», — отметил он. Для достижения этих целей, по его словам, необходимо повысить конкурентоспособность российского угля на мировом рынке.
Что происходит с рынком угля
Добыча угля стагнирует из-за ухудшения рыночных условий и ограничения экспорта, который снижается четвертый год подряд на фоне санкционного давления, роста логистических и производственных издержек, а также слабеющего спроса, следует из доклада «Кризис в угольной отрасли. Выход есть» компании NEFT Research. Как подсчитали авторы доклада, из-за потери рынка сбыта в странах Евросоюза экспорт российского угля сократился примерно на 50 млн т в год, а на украинском направлении — на 13–15 млн т.
В 2024 году поставки за рубеж, по данным Минэнерго, уменьшились на 7,9%, до 196,2 млн т. Экспорт угля, как следует из доклада NEFT Research, становится убыточным или малорентабельным из-за дисконтов и сложной логистики, связанной с переориентацией торговых потоков, обострением проблем с пропускной способностью Восточного полигона (Транссиб и БАМ), а также удорожанием транспортировки угля на 20–30% по сравнению с 2022 годом.
В начале 2025 года, по данным Международного энергетического агентства (МЭА), цены на уголь упали ниже $100 за тонну — в том числе из-за дисконта на российский уголь, введенного на фоне санкций после 2022 года. Все это время российские производители продолжали сталкиваться с проблемами рентабельности, говорится в «Обзоре рынка угля за первое полугодие 2025 года» от МЭА: «Это было обусловлено сохраняющимися ценовыми скидками, снижением общего уровня цен и временным введением экспортной пошлины российским правительством. Укрепление рубля по отношению к доллару в 2025 году также не способствует росту цен на уголь».
Цены на российский энергетический уголь за первое полугодие 2025 года, по оценкам Минэнерго России, упали с $74–94 за тонну до $63–80, на коксующийся уголь — с $120 до $86 за тонну.
По данным Минэнерго, в 2024 году сальдированный убыток (то есть отрицательный финансовый результат, полученный после зачета прибылей от одних операций и убытков от других) угольных компаний составил 112,6 млрд руб., а за январь—август 2025 года, по оценкам Росстата, уже превысил 263 млрд руб. Доля убыточных компаний по итогам восьми месяцев составила 67 против 52% годом ранее.
Как рассказал СМИ заместитель министра энергетики России Дмитрий Исламов, если в начале 2025 года в предбанкротном или банкротном состоянии находились 27 угольных предприятий, то в июле — уже 51, причем 18 из них приостановили добычу. В Кузбассе, где сосредоточено более 150 угольных предприятий (включая крупнейшие в стране), 17 законсервированы или закрыты навсегда, о чем в конце августа сообщил губернатор Кемеровской области Илья Середюк. По итогам 2025 года сальдированный убыток российских компаний угольной отрасли, по прогнозам Минэнерго, может достичь 300–350 млрд руб., а кредиторская задолженность — увеличиться до 1,5 трлн против 1,2 трлн руб. годом ранее.
В мае 2025 года президент России Владимир Путин одобрил подготовленную Минэнерго программу развития угольной промышленности страны на период до 2035 года, которая предусматривает введение налоговых и финансовых льгот для игроков рынка, компенсаций расходов на логистику, а в перспективе — модернизацию производственных мощностей и развитие глубокой переработки угля.
В частности, до 1 декабря угольные предприятия получили отсрочку по НДПИ и страховым взносам. Компании с высокой долговой нагрузкой смогут реструктуризировать кредиты. Сибирским предприятиям компенсируют 12,8% от тарифа на экспорт угля на северо-запад и юг. Поддержка при этом будет адресной, и Минэнерго будет анализировать эффективность мер, после чего — принимать решение об их продлении.
Почему угольщики надеются на улучшение
Угольная отрасль подвержена четырех-пятилетним циклам, когда пики спроса и роста цен сменяются спадом, поясняет директор департамента «Горная добыча и металлургия» компании «Рексофт» Рустам Гогов. Сегодня этот цикл осложняется геополитической нестабильностью и глобальным отказом от угля в пользу экологичных источников энергии.
В октябре на Российской энергетической неделе (РЭН-2025) Дмитрий Исламов рассказал, что с учетом проведенной работы по переформатированию рынка и заключению новых контрактов с Китаем, Индией, другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона, которые теперь стали основными потребителями российского угля, правительство ставит задачу наращивания его поставок за рубеж. За три квартала 2025 года Минэнерго уже зафиксировало рост экспорта на 5,5%, до 157 млн т, и по итогам этого года и в 2026 году планирует сохранить его объемы на прошлогоднем уровне 204–205 млн т. Равно как и объемы добычи, которые в 2024 году, по данным Минэнерго, выросли на 1,3%, до 443,5 млн т.
Запасов угля на Дальнем Востоке хватит на 900 лет, но, чтобы эффективно их использовать, нужны современные технологии, отметил в своем выступлении на РЭН Владимир Путин. Он поручил изучить возможность применения современных экологически чистых угольных технологий для удовлетворения потребностей цифровой инфраструктуры, для центров хранения и обработки данных.
Устойчивость угольной промышленности в долгосрочной перспективе будет зависеть от способности отрасли к трансформации — переходу от традиционного сжигания топлива к его глубокой переработке, где уголь становится стратегическим сырьем для промышленного производства, говорит профессор кафедры экономической безопасности и управления рисками Финансового университета при правительстве России Надежда Капустина. «Это требует значительных инвестиционных и временных ресурсов. Но либо отрасль будет эволюционировать в сторону применения высоких технологий, либо постепенно утратит свое значение для экономики страны», — отмечает она.
Ключ в углехимии
Будущее угледобычи в мире и в России эксперты связывают с развитием углехимии, позволяющей создавать продукцию с высокой добавленной стоимостью. Побочные продукты коксования угля, такие как фенол, нафталин и аммиак, могут стать основой для формирования химических кластеров, где можно получать синтетические топливо, полимеры, удобрения, фармацевтические препараты, а также водород — ключевой элемент будущей энергетики. Российские месторождения обладают колоссальным потенциалом для развития подобных производств, говорит Надежда Капустина.
Сегодня мировой лидер в углехимии — Китай, где, по данным Минэнерго России, ежегодно перерабатывается около 150–170 млн т угля для получения полимеров и пластмасс.
Россия же пока остается импортером углехимической продукции: углеродных сорбентов, катализаторов, реагентов, горного воска — хотя обладает потенциалом для развития, говорит Надежда Капустина.
Отдельные проекты уже реализуются. Так, в 2020 году СУЭК запустила на Березовском разрезе в Красноярском крае комплекс глубокой переработки бурого угля. Инвестиции составили более 1,5 млрд руб. Сегодня предприятие производит сорбенты для водоочистки и нефтепереработки, занимая более половины российского рынка углеродных сорбентов. После запуска второй очереди в конце 2025 года мощности комплекса увеличатся в полтора раза.
Компания «Сорбенты Кузбасса» в Кемеровской области занимается промышленным производством нанопористых углеродных сорбентов из углей. Проект ориентирован на рынок газо- и водоочистки, в том числе с применением экологичных технологий по снижению энергозатрат и отсутствию вредных выбросов. Сегодня производительность линии составляет 50–60 т сорбентов в год, планируется ее увеличивать.
Интерес представляет также производство диметилового эфира как альтернативы нефтяному дизельному топливу. «Роснефть» завершила разработку технологии GTL (Gas-to-Liquid) и планирует внедрить ее на Таймыре для преобразования газа в высококачественное синтетическое топливо, сообщил главный исполнительный директор компании Игорь Сечин в июне 2025 года в ходе XXVIII Петербургского международного экономического форума. В Научно-исследовательском центре угля в Кузбассе действует опытно-промышленная установка по выпуску гуматов — веществ, способных повышать урожайность и улучшать свойства почвы.
Есть и совместные проекты. Так, в июне 2025 года специалисты Красноярского научного центра СО РАН совместно с коллегами из Монголии и Китая представили передовую технологию переработки угля в полиароматические углеводороды. Она обеспечивает до 97,5% извлечения полезных компонентов с минимальным количеством отходов и открывает принципиально новую перспективу развития угольной промышленности.
Как добыча метана поддержит угольную отрасль
Еще одно перспективное направление развития угольной отрасли — добыча метана из угольных пластов (МУП). По оценке «Газпрома», прогнозные ресурсы метана в основных угольных бассейнах России оцениваются в 83,7 трлн куб. м, что соответствует примерно трети прогнозных ресурсов природного газа страны.
Как отмечал замгендиректора РЭА Минэнерго Сергей Романов, метан из угольных пластов может использоваться при выработке электроэнергии и тепла, альтернативной газификации, производстве моторного топлива в виде компримированного или сжиженного газа.
О преимуществах использования МУП говорят и зарубежные исследования, в том числе размещенные на сайте Агентства по охране окружающей среды США. По мнению экспертов, извлечение метана в процессе горных работ повышает безопасность шахт: метан создает взрывоопасные смеси, а его дренаж/вентиляция и утилизация снижают риск аварий.
МУП, безусловно, представляет собой один из перспективных энергоносителей, говорит эксперт Российского газового общества Антон Соколов: «С его помощью можно успешно решать задачи по газификации так называемых энергетических островов, то есть труднодоступных, удаленных районов, где нет подключения к федеральным энергосетям или магистральным газопроводам». По его словам, было анонсировано много проектов по добыче МУП в мире, однако большая их часть свернута, «поскольку экономическая целесообразность оставалась спорной».
Так, «Газпром» планировал запустить первый в России завод по производству сжиженного природного газа из метана угольных пластов в Кемеровской области на базе Нарыкско-Осташкинского метаноугольного месторождения в 2023 году, но, как сообщала СМИ его «дочка» «Газпром добыча Кузнецк», запуск завода отложили на 2026 год.
Эксперты считают, что ситуация на рынке угля может измениться в лучшую сторону на горизонте от нескольких месяцев до трех лет. «Уже к концу 2025 года мы, скорее всего, увидим некоторые положительные тенденции в динамике цен, а соответственно, и рентабельности добычи. А начиная с 2026 года ситуация может начать выправляться», — прогнозирует Рустам Гогов. Цены на уголь могут восстановиться до уровней второй половины 2010-х в ближайшие три года, говорят авторы доклада NEFT Research. Это будет связано с уходом с рынка наименее эффективных производителей (ЮАР, США, Австралия), а также с оптимизацией логистики. В этом сценарии стоимость угля может вырасти на 5–7% номинально или на 12–15% в рублевом эквиваленте к 2027 году, считают аналитики.
Угольная отрасль — ключевой элемент топливно-энергетического комплекса, занимающий, несмотря на снижение доли, треть мирового энергетического баланса, отмечал ранее в интервью Дмитрий Исламов. По его словам, в нашей стране уголь — один из основных источников энергии, занимающий 15-процентную долю в выработке электроэнергии и 22% — тепла.
